Магазинщик Елисеев: крах династии

Витрины «Елисеевского» — многоярусный храм чревоугодия! Внизу, как груды ядер, — пирамиды из кокосовых орехов, с голову ребенка каждый. Витыми колоннами высятся причудливо уложенные гроздья бананов. На ледяной подушке лоснятся жирные остендские устрицы, отливают перламутром глубоководные морские гады. Пышные вестфальские окорока уложены гигантским сердечком. Нежная спаржа утопает в пахучем соусе. Пудовые осетры, бочки с севрюжьей икрой, трюфеля, диковинные рыбки анчоусы… И нескончаемые батареи бутылок. Нигде в мире не нашлось бы ничего подобного по красоте, фантазии и по ассортименту.

Читать далее

К выставке в Пушкинском: Михаил Морозов, Сказка и Джентльмен

Этой встречи ждала вся Москва. Зная буйный характер Михаила Абрамовича Морозова, совладельца богатейшей Тверской мануфактуры, прогнозировали грандиозный скандал. Как бы еще он не побил драматурга Сумбатова-Южина, автора пьесы «Джентльмен»! Ведь и впрямь, это дерзость — изобразить Михаила Морозова в своей пьесе так узнаваемо и так беспощадно зло…

Читать далее

Повесть о том, как поссорились Маршак и Чуковский

Каждый из них начинал блестяще, и вовсе не как детский писатель. Чуковский до революции был чуть ли не самым «зубастым» и дерзким журналистом и снискал славу второго Белинского. Маршака же (и того выше) – в свое время почитали вторым Пушкиным! И Блок, и Ахматова ставили его поэтический дар выше собственного. Фотографию пятнадцатилетнего Самуила специально возили показывать Льву Толстому: поглядите, мол, на вундеркинда, будущее светило русской поэзии!» (Толстой, впрочем, проворчал: «Что-то не верю я в этих вундеркиндов. Сколько я их встречал, столько раз и обманулся»).

Читать далее

Бендер был соседом Ильфа, а Воробьянинов – дядей Петрова

В ход шло все: фамилия мясника с Малой Арнаутской — Бендер, воспоминания о путешествии по Волге на пароходе «Герцен» для распространения облигаций государственного крестьянского выигрышного займа. Или общежитие сотрудников газеты «Гудок», в котором Ильфу предоставили «пенальчик», отгороженный фанерой. У Ильфа была половина окна, матрац на четырех кирпичах и табурет. Рядом в наружном коридоре жили татары, однажды они привели туда лошадь, и по ночам она немилосердно стучала копытами.

Читать далее

Елизавета II: 70 лет королевского стажа

Чтобы снизить недовольство, Елизавете пришлось согласиться на урезание королевских финансов. С тех пор, отдыхая в Балморале, она сама гасит за собой свет в комнатах и не включает отопление даже в холодные ночи. Но все это — мелочи по сравнению с тем, что монархию удалось сохранить. Теперь королева Елизавета установила абсолютный рекорд: 6 февраля 2017 года исполнилось 65 лет, как она на британском троне.

Читать далее

Савва Морозов: «Легко в России богатеть, а жить — трудно!»

Мыслимое ли дело, чтобы фабрикант давал деньги на революцию да еще сам завозил на собственную фабрику прокламации! Великий оригинал Савва именно так и поступал. Еще и усмехался: «Может, хоть господа-революционеры поставят Россию на европейские рельсы!». Впрочем, он расплатился за свою оригинальность весьма дорогой ценой: собственной жизнью и жизнью двоюродного внука…

Читать далее

Дмитрий Менделеев: «Все беды от женщин-шалопаев»

В Боблове рос исполинский раскидистый дуб с огромным дуплом метрах в двух от земли. Там умещались стул и даже небольшой столик: Менделеев оборудовал в дупле лабораторию для наблюдения за движением воздуха в нижних слоях атмосферы. К дубу приходили крестьяне и, задрав голову, спрашивали у Менделеева, какая завтра будет погода, — тот смотрел на барометр и «пророчествовал». Его супруга считала, что всё это «сидение на дубу» нужно только затем, чтобы пореже видеть её саму и её слезы.

Читать далее

Неуловимый Котовский

После февральского переворота одесская тюрьма, где в камере смертников сидел Котовский, вдруг почему-то вообще перестала охраняться. «В местной тюрьме царит теперь полный, но оригинальный порядок, — писали в те дни газеты. — Все камеры открыты, и арестованные сидят в них при незапертых дверях. Хозяйственная и продовольственная части — в руках самих арестантов. Котовский водит по камерам экскурсии». Впрочем, это ему быстро надоело, и Котовский просто взял да и ушёл. Свои ножные кандалы прихватил с собой и при случае продал на благотворительном аукционе.

Читать далее

Врубель в любви и в болезни

Первым наброски «Демона сидящего» увидел отец, и написал родным: «На первый взгляд Мишин Демон показался мне злою, чувственною, пожилой бабой». Михаил и сам видел: с каждым днем черты злого духа на его картине обретали все большее сходство с Эмилией Львовной Праховой. «Она, опять она, как же мне избавиться от этой женщины?», — мучился и тосковал Врубель…

Читать далее

Последний викинг Амундсен и Северный полюс

Отряд Амундсена застрял почти на два года. А что делать семерым европейцам в заснеженной пустыне? Работа есть только у повара. Остальным остается только лежать, курить, пить до одури, играть в карты и ещё… скажем так, изучать местное население — эскимосов. Вернее, эскимосок. «Некоторые из них — подлинные красавицы, — пишет в дневнике Амундсен. — Мужья предлагают своих жён по бросовой цене. Жёны обязаны повиноваться, хотя, как мне кажется, они делают это скорее по доброй воле. Я ещё не до конца разобрался». Разбирались всей командой, щедро платя мужьям экспедиционным снаряжением. Но однажды Амундсен заметил характерную сыпь.

Читать далее

Чарльз Дарвин vs обезьяны

В газетах на Чарльза рисовали шаржи: горилла с лицом Чарльза. С церковных кафедр его осыпали проклятиями. И даже большинство ученых отвернулось от него. Самым болезненным ударом было письмо профессора Седжвика, доброго друга и учителя Чарльза, у которого тот юношей увлеченно слушал лекции по геологии в Кембридже. Седжвик назвал теорию цепью мыльных пузырей, говорил о безнравственности, об опасности для человечества, а закончил письмо так: «В прошлом – ваш старый друг, ныне – один из потомков обезьяны».

Читать далее

Федор Достоевский: каторга-любовь

Фёдор Михайлович оказался страшно раздражителен, особенно после эпилептических припадков. Без конца со всеми бранился: с кондуктором в поезде, с официантом в ресторане, со служителем Дрезденской галереи, протестовавшим против того, что Достоевский встает на стул, чтобы получше рассмотреть «Сикстинскую Мадонну». Однажды Достоевский накинулся на улице на незнакомого саксонского гусара: зачем, дескать, саксонский король содержит 40 тысяч гвардии.

Читать далее

Савва Мамонтов: суд идет!

Бесценные картины Врубеля, Серова, Репина, Коровина, Васнецова свалены прямо на мерзлую землю у чугунных ворот на Садовой-Спасской. На ноге мраморного «Христа» (работа особо любимого Саввой Ивановичем скульптора Антокольского) болтается сургучная печать. Имущество миллионщика Саввы Ивановича Мамонтова идет с молотка. Самого же хозяина увели в Бутырки — пешком, через всю Москву, как последнего каторжника. При обыске у Мамонтова нашли 53 рубля 50 копеек. А еще заряженный револьвер и записку: «Тянуть далее нечего».

Читать далее

Илья Репин: как в Пенатах он перестал быть собой

Кроме идеи самопомощи новая жена Репина была увлечена ещё и вегетарианством, и меню на репинских обедах было соответствующим: картофель в разных видах, рисовые котлеты, огурцы, капуста, консервированные фрукты. Зато подавалось много вина, до которого Наталья Борисовна была большой охотницей. За обедом больше всех говорила хозяйка. К примеру, рассказывала, что намедни выпустила поваренную книгу для голодающих — с рецептами блюд из сена и подорожника с прибавлением грецких орехов, миндаля и ванили.

Читать далее

Хармс и пораженческие настроения

На вопрос, как зовут его маленькую чёрную собачку на паучьих лапках, отвечал что-нибудь вроде: «Чти память дня сражения при Фермопилах, сокращенно — Чти», а на другой день уже: «Выйди на минуточку в соседнюю комнату, я тебе что-то скажу, сокращенно — Скажу». Да что там собачка! Он и собственную-то фамилию что ни день, то менял.

Читать далее

Александр Грин: самая неподходящая биография

Рассказывают, что перед смертью в 1932 году на вопрос священника, примирился ли он с врагами, не таит ли ненависть к большевикам, писатель ответил: «Вы думаете, что я не люблю большевиков? Я к ним совершенно равнодушен. Есть, знаете ли, в жизни пьющего человека свои преимущества…»

Читать далее

Василий Качалов — милый лжец

Когда началась Мировая война, Качалов оказался в Берне, а Нина Николаевна с сыном — в Милане. Нина умоляла мужа быстрее приехать за ними и увезти в Россию. А Качалов всё слал и слал телеграммы: «20-го буду в Милане», «Обстоятельства изменились. Буду 21-го», «Приехать не смогу. Срочно выезжайте поездом в Берн», «Воздержись от отъезда! 23-го буду в Милане» и так далее. В результате Нину Николаевну и Вадима из Италии в Швейцарию доставила… итальянская полиция, приняв 14 качаловских телеграмм за шпионские шифровки.

Читать далее

Николай Резанов. Истинная история «Юноны» и «Авось»

«Предложение моё сразило воспитанных в фанатизме родителей её. Они прибегли к миссионерам, те не знали, на что решиться, возили бедную Консепсию в церковь, исповедовали её, убеждали к отказу, но решимость её, наконец, всех успокоила. С того времени, поставя себя как близкого родственника коменданту, управлял я уже портом Его Католического Величества так, как того требовала польза России, и Губернатор крайне изумился, увидев, что, так сказать, он сам в гостях у меня очутился» (из письма Николая Резанова).

Читать далее

Николай Некрасов: народный поэт и бизнесмен

Злой умысел следствию доказать не удалось, осталось даже непонятным, замышляла ли изначально Панаева обобрать Марию Львовну, или только Шаншиев. Зато в литературных кругах прямо указывали на Некрасова как на главного афериста. «Герцен иначе и не звал его как «шулером», «вором», «мерзавцем» и даже в дом его к себе не пустил, когда поэт приехал к нему объясняться, — ужасался потом Чуковский.

Читать далее