экскурсии Ирины Стрельниковой

Вогауштрассе – так в конце XIX века прозвали улицу Воронцово поле. Этот красноречивый топоним свидетельствует о том, что от самого Земляного вала до самого Яузского бульвара что ни дом, то собственность многочисленных членов семейного клана Вогау – богатейших людей империи, в предреволюционном списке Forbes у них пятое место. Много чего Вогау построили и в окрестных переулках. В переулке Обуха стоит великолепной краснокирпичной архитектуры лютеранская больница, построенная на средства семьи Вогау. А в Большом Николоворобинском – особняк одного из трех совладельцев фирмы Вогау – Моритца Марка и его жены Софии, урожденной Вогау. Собственно, сам Марк – по маме тоже Вогау, и женат был на своей двоюродной сестре.

Особняк на Тверском бульваре, построенный в 1900 году для Петра Петровича самым модным московским архитектором эпохи модерн – Федором Шехтелем – лучше всех бухгалтерских счетов демонстрирует успешность семейного бизнеса. Интерьеры особняка (тоже работы Шехтеля) разнообразны и причудливы так, как только могут быть разнообразны и причудливы интерьеры, построенные для богатого фабриканта.

В деревянном особняке стиля модерн прекрасно сохранились интерьеры: лестницы, камины, оконные переплеты, двери, потолки, наборный паркет… Ну а говорить будем о династии купцов Носовых, разбогатевших на производстве драдедамовых платков, и о староверческих миллионах вообще.

В роду Стахеевых Николая Дмитриевича, отгрохавшего себе целый дворец в Москве, на Новой Басманной, не одобряли. Денег на строительство было потрачено необычно много, архитектор утверждал, что миллион. А едва закончилась эта грандиозная стройка, как Стахеев оставил Москву и перебрался в Париж, откуда, к ужасу родственников, частенько наведывался в казино в Монте-Карло. Прежде весьма талантливый бизнесмен, он вдруг охладел к делам и принялся сорить деньгами. В семье даже решили не называть больше мальчиков Николаями. Ну а роскошный особняк на Новой Басманной был сдан в аренду. Сняла его вдова Саввы Морозова со своим новым мужем — московским градоначальником Анатолием Рейнботом (это было уже третье замужество непостижимой Зинаиды Григорьевны и второй чужой муж, уведённый из семьи). В своём прежнем богатом и затейливом особняке на Спиридоновке после смерти Саввы ей не жилось. Но и в стахеевском счастья не было…

Нынешнее здание Центрального дома шахматиста на Гоголевском бульваре в москвоведческой литературе принято называть городской усадьбой Васильчиковой-Оболенского-фон Мекк, хотя на самом деле владельцев у особняка было гораздо больше. На экскурсии нас больше всего будут интересовать Алексеевы (семья знаменитого московского городского головы) и железнодорожные короли фон Мекки, а также удивительная история Надежды Филаретовны фон Мекк и Чайковского.

В роскошном убранстве гостиницы “Ленинградская” отразилась важная тенденция тех лет. Множественные отсылки к архитектуре русских церквей – свидетельство загадочного потепления отношения Сталина к русской православной церкви.

Настоящий шедевр, самое знаменитое здание в стиле модерн в Москве и вообще единственная постройка русских архитекторов, неизменно упоминаемая в главе о рубеже XIX-XX столетий в мировых учебниках по архитектуре. Горький, живший здесь в 20-х-30-х годах, жаловался, что особняк его душит, да и архитектуры такой не любил. Но первому своему владельцу – видному старообрядческому деятелю Степану Рябушинскому дом был соразмерен. Это его мировоззрение легло в основу образности художественного решения, главная идея которого – восхождение к свету Божественной истины.

Особняк купцов Тарасовых – первое строение в Москве в стиле неоренессанса. Дом воспринимался современниками как нарядный иностранец, случайно оказавшийся на улицах Москвы. Но для новых московских жителей – армян Тарасовых, недавно разбогатевших и перебравшихся в Первопрестольную из Армавира – это был шанс громко заявить о себе. Впрочем, дом поражал не только тем, как он выглядел снаружи, но прежде всего тем, что можно было увидеть внутри. Как и положено палаццо эпохи Возрождения, торжественная строгость фасада контрастировала с яркой нарядностью интерьера. О расписных потолках в особняке Тарасова легенды ходили… Обо всем этом и о многом другом – о династии Тарасовых, о тройном самоубийстве в стиле модерн, о бедах и спасении Московского Художественного театра – на экскурсии Ирины Стрельниковой.

Из более 80 строений грандиозной Всероссийской Художественно-промышленно выставки 1882 года на Ходынском поле ныне осталось только одно – Царский павильон, замечательная постройка Александра Степановича Каминского в русском стиле.

Нарком финансов Николай Милютин, затевая строительство ведомственного дома для своих сотрудников, сформулировал техзадание архитекторам так: «Жилая ячейка должна днём служить как кабинет для работы и индивидуального отдыха, а ночью как спальня. Человек будет проводить в этой ячейке около половины своей жизни. Отсюда вытекает требование особого внимания к вопросам эстетики и гигиены при оборудовании и окраске жилых ячеек. Все достижения современной архитектуры и прикладного искусства должны быть мобилизованы для создания здоровой и радостной жизни человека.

Причудливые интерьеры Хлудовских бань – первая большая работа отца московского модерна Льва Кекушева. До этого он, 27-летний выпускник института гражданских инженеров, строил скотобойни да казармы. А тут ему вдруг доверили отделать интерьеры какого-то сказочного дворца, и уж он себя показал. Тем более, что денег заказчицы – наследницы текстильного фабриканта Герасима Ивановича Хлудова – не жалели.

Вокруг золота всегда ходили легенды. Его история богата трагическими событиями и невероятными приключениями. Золоту и банкам посвящена часовая экскурсия Ирины Стрельниковой, которая завершится полуторачасовой экскурсией в Центральном банке на Неглинной, 12.