Об экскурсии в ЦДЛ, особняк Святополк-Четвертинского

Записаться на эту экскурсию Ирины Стрельниковой можно здесь.

Послереволюционная судьба особняка князя Святополк-Четвертинского на Поварской сложилась на редкость счастливо – здесь разместился Центральный дом литераторов (он же легендарный ЦДЛ), благодаря чему сохранились чудесные «готические» деревянные интерьеры, большим мастером которых слыл в свое время архитектор Петр Бойцов. О советских писателях, их снабжении и привилегиях, мы обязательно поговорим на экскурсии.

Но дореволюционная история особняка, пожалуй, еще интереснее. Мы в Москве, в отличие от Петербурга, привыкли больше к купеческим особнякам с их роскошью и вечной стилизацией под архитектуру прошлых веков. Аристократические особняки в Москве редки, но тоже есть. Один из них – особняк Святополк-Четвертинского, представителя самых сливок великосветского общества, по родовитости превосходящего самого царя (в отличие от Романовых, Святополк-Четвертинские – Рюриковичи). И у нас с вами есть теперь возможность сравнить и понять, так ли уж сильно отличались вкусы первого и второго сословия. Чуть больше сдержанности в смешивании разных архитектурных стилей. И гораздо меньше сдержанности в мемуарах знакомых, с поистине светским злословием перемывающих косточки хозяевам (купцы такого друг о друге обычно не писали).

Итак, что мы знаем о хозяевах? Особняк построен для семьи князя Бориса Владимировича Святополк-Четвертинского, женатого вторым браком на вдове обер-полицмейстера Арапова (прославившегося своим умением зарабатывать на госслужбе самыми экзотическими способами, к примеру, сдавая пожарных в аренду театральным антрепренерам в качестве статистов). Из воспоминаний князя Голицына: «Я смутно помню его <Арапова>, бывшего в Москве, с необыкновенно тупым широким лицом. Когда он умер, его вдова вышла замуж за некоего князя Святополк-Четвертинского, совершенно разорившегося, славившегося своими охотничьими похождениями в Индии и Африке, где он месяцами пропадал; кроме охоты, он любил затевать разные тёмные аферы, и о нём рассказывал мой отец, что, нуждаясь в деньгах, он однажды украл бриллианты своей жены, о чём та узнала от сыскной полиции. Жена его как-то вскоре таинственно умерла, а он исчез навеки за границей. Я помню эту чету в Петровском, причём он поразил всех своим необычайным костюмом в белой каске, какие носят в Индии». Это оттуда, из Индии, князь привёз сандаловое дерево, которое пошло на резные колонны лестницы знаменитого «Дубового зала ЦДЛ», а при князе – бального зала. По легенде, на этой лестнице подвернул ногу император Александр III. Ведь он бывал в особняке у Святополк-Четвертинского. Да кто там только не бывал! Одна из падчериц князя вышла замуж за мало кому тогда известного барона Маннергейма, и именно её стараниями он стал тем, кем стал: блестящим русским офицером, а потом врагом Советской России, создателем знаменитой линии оборонительных сооружений. Прадедом князя Святополк-Четвертинского был создатель Гурьевской каши — граф Дмитрий Александрович Гурьев, министр финансов и член Государственного совета. Его теткой — княгиня Наталья Борисовна Шаховская, создательница обители сестёр милосердия «Утоли мои печали» в Лефортово. Поистине славная семья!

Дальними родственниками князя были и граф с графиней Олсуфьевы, купившие особняк у его наследниц. И они — люди не менее примечательные. Графиня всю свою жизнь исполняла придворную службу. То в качестве статс-дамы при государыне Марии Фёдоровне (жене Александра III), то в качестве гофмейстерини великой княгини Елизаветы Фёдоровны, жены московского генерал-губернатора. Именно заняв эту должность, Александра Андреевна Олсуфьева переехала с мужем в Москву и купила у наследниц князя Святополк-Четвертинского этот особняк. Прослужила она до 1909 года, когда великая княгиня Елизавета Фёдоровна не распустила свой двор, с головой погрузившись в дела основанной ею Марфо-Марьинской обители. Князь Феликс Юсупов пишет в мемуарах: «Граф и графиня Олсуфьевы были милейшей четой. Графиня, в ту пору гофмейстерина, походила на маркизу XVIII века. Супруг ее был лыс, пухл и глух, как тетерев. Когда надевал он, генерал, свой гусарский мундир, сабля его, больше, чем он сам, волочилась по земле с адским грохотом. Потому графиня вечно тревожилась за его саблю в церкви. Вдобавок генерал не мог спокойно стоять на месте, обходил иконы — многочисленные в русском храме, — кои, как принято, перекрестясь, целовал. До каких не мог дотянуться, тем слал воздушный поцелуй. Нимало не смущаясь святостью места, он громовым голосом заговаривал с причтом и прихожанами. Все смеялись вместе с попом, а графиня страдала».

Герой русско-турецкой войны, граф Алексей Васильевич Олсуфьев на самом деле был человеком очень неглупым и образованным, знал древние языки, изучал античные тексты, сам переводил с латыни, дружил с Фетом и рецензировал его стихи… Обыгрывая переплетение у графа черт военного и филолога, Фет писал в посвященном Олтуфьеву стихотворении: «И лишь твое услышу: «славно!» — Я: «рад стараться!» – прокричу». Кстати, отец Алексея Васильевича (а в особенности – его двоюродный брат) были дружны с Львом Николаевичем Толстым. Словом, тут многое переплелось, и в истории особняка, как в капле, отразилась вся предреволюционная аристократическая Россия.

И все же главным героем экскурсии будет сам особняк с его пространным залом – под стать тем, где в средние века проводились пиры, с его резными антресолями, высокими стрельчатыми арками, витражами, массивными каминами, причудливыми балочными потолками, обшитыми дубом стенами… Пространственно-планировочный замысел особняка очень интересен и необычен, и во-многом театрализован (где еще вы увидите колонны, весь смысл которых – не дать охватить пространство одним взглядом, заставив посетителя бродить по закоулкам особняка, специально запутывая его, создавая впечатление сложности и живописности плана, близкого средневековым постройкам.

Забронировать и оплатить экскурсию в особняк Святополк-Четвертинского можно здесь.