Елизавета II: 70 лет королевского стажа

70 лет на британском престоле! Абсолютный рекорд. Елизавета Александра Мария Виндзор, больше известная миру как Елизавета II, взошла на престол 6 февраля 1952 года. Торжества по поводу ее коронации растянулись на весь год, но главный праздник состоялся в июне, и тогда по всей Англии четыре дня были объявлены выходными. Но у самой королевы выходных не было. В принципе! Не считая полагавшегося ей раз в году отпуска, эта стойкая женщина неизменно оставалась при исполнении день за днем, все эти 70 лет. И, надо сказать, ее дни не отличаются  большим разнообразием…

«Королева сидела одна, глубоко задумавшись. На ней было шелковое платье, на голове — корона, а на ногах — розовые тапочки», — так ее описал один из слуг Букингемского дворца накануне торжественного открытия очередной сессии парламента.  На утро ей предстояло появиться при полном параде. Громоздкая корона, украшенная тремя тысячами с лишним драгоценных камней, весит около килограмма (два пакета сахара — как выразился тот самый слуга), и, поскольку надевалась только по особо торжественным случаям, королева успевала от нее отвыкнуть, и каждый раз требовалась небольшая домашняя тренировка.

И в свои 96 лет королева демонстрировала поразительную выносливость: ей приходилось по-прежнему много работать и то и дело выстаивать многочасовые церемонии (впрочем, пока был жив ее супруг, он неизменно стоял с ней рядом, почти до 100 лет). Вся их жизнь была — ритуал. Королевский дворец — особый мир, экзотический и парадоксальный. Где еще в Англии штопаются носки и латается постельное белье? А в Букингемском дворце для этой цели держат специальную портниху и платят ей много больше, чем обошлись бы новое белье и носки, — но традиция есть традиция, она появилась в те времена, когда труд был дешев, а добротная ткань — дорога.

2_elizaveta_ii
С герцогом Эдинбургским Филиппом, своим супругом

Ливреи для прислуги тоже используют старые, 200-летние — их просто каждый раз подгоняют новому лакею по фигуре. Обслуживающего персонала во дворце — больше трех сотен человек. В том числе дворцовые полицейские и пожарные, почтальоны и врачи, прачки и священники, электрики и багетные мастера, плотники и сантехники. А также личные пажи, пажи задних и парадных комнат, правительница гардеробной (которая непременно должна быть графиней), камеристки, фрейлины, хранитель столового серебра, хранитель стекла и фарфора, хранитель королевского кошелька… Все они — словно детали в точно отлаженном механизме дворцовой жизни.

Восковые фигуры Елизаветы и Филиппа ставят в музее мадам Тюссо, 1955 г.

В дни больших официальных приемов (например, по случаю визита глав иностранных государств) из королевских кладовых доставали старинные столовые приборы чудовищной стоимости и чудовищного же размера (даже солонки и перечницы такие огромные, что одному человеку не под силу их нести). В бальном зале накрывался стол размером с иную городскую площадь. Дотянуться до середины невозможно, поэтому, чтобы водрузить вазы с цветами, лакеи залезают на стол, обвязав ботинки тряпками. Место для каждого прибора вымерялось линейкой. Когда же гости собирались, в дело вступал мажордом: он сидел на верхней галерее за пультом, словно осветитель в театре, видя под собой весь зал, и подавал сигналы. И вот зажигается желтая лампочка — это команда слугам: «Приготовиться!» По зеленому сигналу они должны одновременно войти через разные двери, остановиться в правильном месте и передавать друг другу блюда с едой… Это напоминало одновременно и конвейер, и балет. Первым делом наполнялась королевская тарелка — и ее величество тут же принималась есть, ждать, пока блюдо подадут другим гостям, не положено. Прежде, как только коронованная особа опустошала свою тарелку, еду забирали и у всех остальных, даже если блюдо при раздаче до них дошло всего минутой раньше. Елизавета этот обычай отменила — у нее за столом никто не оставался голодным. И все же в основном королева старалась традиции хранить, избавляясь только от самых диких анахронизмов. По сей день, как и 400 лет назад, слуги не могут ходить по коридорам дворца иначе, чем по узенькой кромке сбоку. Если же при этом они встречают члена королевской семьи, то полагается вообще куда-нибудь исчезнуть (иные успевают шмыгнуть в боковую дверь, иные прячутся в шкафы). Это не значит, что королева была надменна, напротив, со своими слугами она, когда это возможно, держалась приветливо и почти демократично. Когда Елизавета выходила из лифта, собираясь покинуть дворец, все, кто в этот момент оказывался в холле, кланялись, а она, согласно церемониалу, шествовала мимо, не повернув головы. Но когда возвращалась — с удовольствием болтала у дверей со слугами, рассказывала забавные истории: «Знаете, удивительное дело…», «Не поверите, кого я встретила!», «Я так смеялась!» При этом стоило ее величеству войти в лифт, и атмосфера официоза возвращалась, лицо королевы вновь делалось непроницаемым, и дамы приседали в почтительном реверансе, а мужчины кланялись.

С премьер-министром Тони Блэром

Слуги знали: если кто-то в Букингемском дворце склонен прощать им ошибки — так это только королева. Однажды лакей решил на рабочем месте глотнуть джина — благо никого рядом не было. Но выглянул в окно, выходящее на галерею, и увидел королеву: она смотрела прямо на него, приподняв бровь. Никаких санкций не последовало — хотя желание нарушать трудовую дисциплину у любителя джина раз и навсегда пропало. Ведь окажись на месте королевы ее муж или кто-то из их детей — лакей немедленно лишился бы работы. В другой раз королеве за обедом подали пережаренную рыбу. «Ваше величество, позвольте я верну ее на кухню и принесу вам другую», — предложил лакей. «Не надо. Я не хочу, чтобы у кого-нибудь были неприятности», — решила королева и обошлась на обед одним салатом.

Есть традиция устраивать для персонала бал, куда каждый вправе пригласить по одному родственнику. Ее величество и принц Филип танцевали со слугами старинные танцы  — например, «Лихой белый сержант», как было на одном таком балу в шотландском королевском замке в Балморале. Играла волынка, по полу стучали деревянные каблуки, и цепочки мужчин, одетых в килты, и женщин с полосами шотландки, перекинутыми через плечо, то сходились, то расходились — словно, казалось, века над королевской семьей и ее слугами не властны…

Бал в шотландском королевском замке в Балморале

День по-королевски

Такие новшества, как будильники, во дворце не признаются. По утрам членов королевской семьи мужского пола будят лакеи, а женщин — горничные. Происходит это так: на прикроватный столик с деликатным стуком ставится поднос с чаем (королева предпочитала «Эрл Грей» с капелькой молока). Причем ручка чашки должна быть направлена непременно вправо, ложечка — лежать на блюдце строго по диагонали. Затем горничная раздвигает тяжелые шторы, впуская в спальню утренний свет. Королеву из года в год будили ровно в восемь. В это же время с прогулки приводили ее обожаемых собак породы корги. В последние годы их у королевы было четыре: Линнет, Монти, Холли и Уиллоу, а когда-то количество королевских корги доходило до девяти. (Кроме того, у Елизаветы было еще несколько охотничьих собак — лабрадоров и кокер-спаниелей, а еще три метиса от случайного скрещивания одной из королевских корги с таксой принцессы Маргарет. Поскольку дворняжек при дворе держать не принято, метисов объявили новой породой под названием дорги.)

Пока королева возилась с собаками, камеристка наполняли ванну и клали на стул большое полотенце — так, чтобы, сев, можно было бы завернуться в него, как в мантию. В девять часов ее величество покидала спальню и направлялась в столовую — обычно с приемником, настроенным на Би-би-си, в руках. Ее завтрак состоял из тоста с обрезанной корочкой, намазанного маслом и тончайшим слоем мармелада, и еще одной чашки чая. Много лет она завтракала одна (принц Филип вставал немного позже), просматривая газеты всегда в одном и том же порядке: снизу «Таймс», затем «Дейли телеграф», сложенная таким образом, чтобы сразу были видны кроссворды, потом «Дейли экспресс», «Дейли мейл», «Дейли миррор», а сверху «Спортинг лайф» — газета, посвященная скачкам. Дело в том, что ее величество обожала скачки и сама владела несколькими великолепными лошадьми. Ее не затрудняло припомнить, кто победил, допустим, в 1984 году, и какой был вес наездника, и какой гандикап. При этом королева никогда не делала ставок — просто потому, что наличных денег у нее не было. С момента изобретения пластиковых карточек все члены королевской семьи расплачиваются в основном ими, а до этого выписывали чеки.

6_elizaveta_ii_princ_fillip
С мужем Филиппом, 1960-е гг.
7_elizaveta_ii
Опять за рулем. 90-е гг.

Приблизительно в 10 часов начинался ее рабочий день. Елизавета садилась за стол у себя в кабинете, нажимала на стареньком коммутаторе кнопку «Личный секретарь» и произносила неизменную фразу: «Не зайдете ли ко мне?» Секретарь приносил ворох писем. Кстати, за годы своего правления королева получила их более трех миллионов. Писали разное. Некоторые просили помочь разобраться с какой-нибудь проблемой, другие спрашивали рецепт блюда, которое подавалось на последнем королевском банкете. После писем наступало время красной шкатулки, в которой подавались официальные документы, требующие королевской подписи. Это чистая формальность, ведь монарх в Великобритании  обязан одобрять абсолютно любые решения Совета министров (даже речи, которые королева произносила по праздникам, писались для нее правительством). Она могла разве что высказать свое мнение премьер-министру на еженедельной аудиенции, но никто даже не обязан был это мнение учитывать.

В одиннадцать наступало время аудиенций. Во дворец приходили судьи, дипломаты, министры… Каждый из них должен был встать на одно колено, взять правой рукой правую руку королевы и коснуться ее губами. Аудиенции продолжались часа два, и все это время монархиня неподвижно стояла на одном месте. После, возвращаясь в свой кабинет, она позволяла себе глотнуть коктейль: смешанные в равных частях джин и вино «Дюбонне» с двумя кубиками льда и долькой лимона. А тут уж наставало и время обеда. Королева никогда не ела и даже не пила  чай вне установленного для этого времени. Чаепитие — ровно в пять (это правило было нарушено за всю ее жизнь лишь однажды, когда Чарльз пригласил на семейный файв-о-клок свою невесту Диану, а той нужно было пораньше вернуться на работу — она служила воспитательницей в детском саду). К чаю — сэндвичи с копченым лососем, или с курицей, или с огурцами. Если что-то из этого оставалось недоеденным — использовалось в завтрашней готовке, для запеканки или деревенского пирога. И при этом королева строго-настрого запрещала давать вчерашнюю несвежую еду своим собакам.

Со своими любимыми корги, 70-е гг.
конец 60-х гг.

День заканчивался официальным приемом (обычно — с четырех до шести) и ужином. По особо торжественным случаям заранее проводилось телевизионное голосование на тему: каким, по мнению подданных, должно быть меню. Следовать собственным вкусам Елизавета могла только в те дни, когда ужинала в семейном кругу. За стол полагалось садиться ровно в 20.15, но пока еще была жива королева-мать, ее нередко приходилось ждать до половины девятого, а то и до девяти. Входя, королева-мать всегда спрашивала с неизменным удивлением: «Это вы меня ждете? Я что, опоздала?» — и все уверяли, что нет-нет, нисколько. И уж совсем редко Елизавета позволяла себе отужинать в одиночестве и … посмотреть телевизор — какой-нибудь детектив или сериал.

Выходных у Елизаветы не было. Зато раз в году ей полагался длинный отпуск — с начала августа до начала октября. На это время вся королевская семья перебиралась из Лондона в Балморал (там-то Елизавета и умерла 8 сентября 2022 года). Раньше они садились в Портсмуте на яхту «Британия» и неделю шли по морю вдоль западного побережья. Когда «Британия» проходила мимо резиденции королевы-матери в замке Мэй, все выходили на открытую палубу и махали льняными салфетками — в ответ на что слуги замка вывешивали из окон простыни. Королева всегда в бинокль высматривала свою мать, а та точно так же — ее. Хотя несколькими днями позже они встречались в Балморале. Не очень понятно, как было в последнее время, но долгие годы до этого время в отпуске Елизавета проводила в основном за традиционным королевским занятием — охотой. Она обожала охотиться, хотя однажды поплатилась за это. Общество защиты животных подняло скандал, после того как узнало, что королева добила раненого фазана тростью по голове. Букингемский дворец вынужден был сделать официальное заявление, что это был самый быстрый способ избавить птицу от мучений.

В 2002 году не стало королевы-матери, а яхту «Британия» у королевской семьи отобрали еще в 1997-м (налогоплательщики решили, что им слишком дорого обошелся бы ремонт, которого требовало судно), а на время королевских каникул в Букингемский дворец теперь по билетам пускают туристов — тоже по просьбе налогоплательщиков, которые все больше и больше ворчат, что монархия — слишком дорогое удовольствие… Все-таки за 70 лет царствования, как Елизавета ни противилась изменениям, многое поменялось, особенно — нравы…

Когда королева была юной

Когда в 1926 году Елизавета появилась на свет, никто и не думал, что ей суждено занять английский трон. Тогда царствовал ее дед — Георг V, а наследником престола считался дядя Эдуард. Отец девочки, принц Альберт, герцог Йоркский, был вторым сыном и тоже не рассчитывал на корону — предполагалось, что старший брат со временем женится и обзаведется наследниками.

Кузены: русский царь Николай II и английский король Георг V, дедушка Елизаветы
C родителями: королем Георгом VI и королевой Елизаветой, бабушкой королевой Марией и младшей сестрой Маргарет, 1937 г., коронация отца

Малышка Лилибет — так она сама выговаривала свое имя, и так ее всю жизнь потом звали близкие, в том числе муж, — была первой и любимой внучкой короля Георга V (двоюродного брата нашего Николая II. Таким образом Елизавета приходилась последнему русскому царю двоюродной внучкой). Малышка сумела растопить весьма суровое сердце Георга (к своим сыновьям король отцовской любви не проявлял, а порой бывал и по-настоящему жесток — считается, что именно это стало причиной знаменитого заикания Георга VI). Как-то архиепископ Кентерберийский застал старого короля на ковре стоящим на четвереньках, а малютка Лилибет держала деда за бороду, словно лошадь за поводья.

Ей было 10 лет, когда на престоле началась чехарда: дед умер, дядя царствовал всего 10 месяцев и променял корону на возможность жениться на разведенной американке Уоллис Симпсон. После его отречения корона досталась отцу Елизаветы, взявшему имя Георга VI. Изначально предполагалось, что ему, не имевшему сыновей, будет наследовать младший брат Генри, но тот предпочитал до конца жизни вести вольную жизнь герцога Глостерского и заранее отказался от своих прав в пользу Елизаветы.

Когда разразилась Вторая мировая, 13-летняя Елизавета по радио зачитывала обращение к детям, пострадавшим от бомбардировок. А в 18 лет освоила профессию механика-водителя санитарного автомобиля и крутила баранку на пользу общества до окончания войны. Вообще, это время оказалось для нее судьбоносным — ведь именно тогда начался ее единственный за всю жизнь любовный роман.

10_elizaveta_ii
Механик-водитель санитарного автомобиля, 1944 г.

11_elizaveta_ii

Свадьба Елизаветы (тогда еще принцессы) и Филиппа, 1947 г.

Это началось в Дартмуте. Накануне войны Елизавета вместе с родителями и младшей сестрой Маргарет посетили Королевское военно-морское училище, но там, как оказалось, свирепствовала ветрянка. Единственным курсантом, которого принцессам удалось повидать, был их дальний родственник, 18-летний греческий принц Филип. Он немного поиграл с «сестрицами» в крокет — и вернулся в казарму. Но нескольких часов хватило, чтобы Елизавета полюбила его — серьезно, глубоко и упорно.

Принц был внуком греческого и правнуком датского королей, а также праправнуком русского императора Николая I. (Кстати, когда понадобилось идентифицировать останки расстрелянных Романовых — генетическую пробу брали именно у принца Филипа.) При этом он родился на кухонном столе в лачуге на острове Корфу — семья скрывалась там после греческой революции, заочно приговорившей отца новорожденного — принца Андрея — к смертной казни. 18-месячного Филипа вывезли из Греции на грузовом корабле в ящике из-под апельсинов. Какое-то время семья скиталась по европейским королевским дворам, готовым их приютить, пока родители не развелись. В результате мать Филипа попала в нервную клинику, откуда уже никогда не вернулась, а отец перебрался в Монте-Карло и сделался профессиональным игроком. Вот тогда родственники пристроили горемычного принца в английское военно-морское училище. Словом, кровь в его жилах текла самая что ни на есть королевская, но женихом он тем не менее был сомнительным. Родители Елизаветы были не в восторге от ее выбора, но девушка проявила упорство. Шесть лет она писала Филипу письма, ведь, как только началась война, он пошел служить на эсминец. А когда 25-летний красавец, грудь в орденах, вернулся в Англию, наследница британского престола поспешила с ним обручиться. Говорят, предложение сделала именно она. Свадьба состоялась 20 ноября 1947 года в Вестминстерском аббатстве. Время было послевоенное, и, чтобы купить ткань для свадебного платья, принцессе пришлось продать свои продовольственные карточки. На свадебный торт пошел подарок из Австралии — ящик продуктов. Зато торт получился именно таким, какой и полагается на королевской свадьбе — трехметровым, роскошным, его не резали — рубили саблей. Впрочем, молодожены и гости получили только по небольшому куску — основную часть разослали по госпиталям и школам.

Съемка 50-х годов

В феврале 1952 года молодые супруги отдыхали в Кении. Их «Tree Tops» отель располагался на ветвях гигантского фикуса. Один из гостей отеля 6 февраля записал в книге регистрации: «Впервые в мировой истории принцесса поднялась на дерево, а спустилась с него королевой». Той ночью умер Георг VI. Коронация Елизаветы состоялась только через год и пять месяцев, но днем ее восшествия на престол считается именно 6 февраля 1952 года. Ее муж, как и было договорено заранее, коронован не был. И первым поклялся ей на верность: «Я, Филип, герцог Эдинбургский, становлюсь вашим пожизненным вассалом, опорой и нижайшим почитателем. И да поможет мне Бог». А ведь как они оба опасались этого момента! Филипу, с его независимым характером, предстояло уйти в тень венценосного сияния супруги. Он даже не мог продолжать службу на флоте, потому что должен был присутствовать на официальных церемониях. Зато в маленьком тихоокеанском государстве Вануату Филипа считают богом — то есть воплощением древнего духа гор, который отправился далеко за море и женился на могущественной королеве. Имеется и храм, посвященный герцогу Эдинбургскому, и икона, в качестве которой используется его фотография.

13_elizaveta_ii
Супруги с сыновьями: принцем Чарльзом и принцем Эндрю, 1960-е гг.

Иной раз Филип позволял себе разного рода «взбрыки». Его солдатские, неполиткорректные шуточки не раз вгоняли супругу в краску. То в Папуа — Новой Гвинее он поинтересуется у прохожего: «Любезнейший, а как это вас до сих пор тут не съели?» — то в Китае скажет туристу: «Смотрите, не застревайте тут надолго, а то ваши глаза сузятся». Пожалуй, больше всего принц Филип отличился в Парагвае, где приветствовал кровавого диктатора генерала Стресснера словами: «Как приятно оказаться в стране, которая не управляется народом!»

Королева Елизавета помогает принцу Чарльзу залезть в окно

Пока Филип был молод, он доставлял своей венценосной супруге тревоги и иного рода: поговаривали о его внебрачных детях и о связи с двоюродной сестрой королевы. Впрочем, если что и было, Елизавета сделала все, чтобы замять скандал. Она как могла компенсировала мужу его второстепенную общественную роль — во всем, что касается личной жизни, Филипу предоставлялось абсолютное и непререкаемое первенство, иной раз принимающее формы настоящей тирании. Однажды герцог Маунтбаттен стал свидетелем странной сцены. Они втроем ехали в машине, управлял Филип: резко, не тормозя на поворотах, сильно превышая разрешенную скорость. Елизавета молчала, но было видно, что ей страшно — на каждом рискованном вираже королева учащенно дышала. В конце концов муж резко остановил авто и закричал: «Или перестань пыхтеть, или выметайся отсюда!» Елизавета, к изумлению герцога Маунтбаттена, опять смолчала и всю дальнейшую дорогу старалась вести себя как можно тише. Подобные истории нет-нет да и просачивались наружу. Впрочем, королева до последнего дня его жизни смотрела на мужа с обожанием и на всякий вопрос, не связанный с ее работой, отвечала: «Спросите у его королевского высочества, он лучше знает». Вопросы о том, как воспитывать четверых детей — Чарльза, Анну, Эндрю и Эдуарда, — тоже всегда решал отец.

И это многое определило…

14_elizaveta_ii

На свадьбе Чарльза и Дианы Спенсер, 29 июля 1981 г.

Скандал в королевском семействе

Больше всего проблем всегда доставлял Чарльз. Он рос болезненным, хилым, мучительно неуверенным в себе — он физически не переносил безжалостной критики, которой его вечно подвергал отец. Рассказывают, что, даже став взрослым, Чарльз как-то раз не удержался от слез, услышав от отца: «Все, что ты говоришь, — полная чушь!» — в ответ на рассуждения об архитектуре, в которой Чарльз как раз неплохо разбирался.

О своем пребывании в шотландском пансионе Гордонстоун (отец решил, что традицию воспитывать наследных принцев дома не грех и нарушить) Чарльз сохранил довольно тягостные воспоминания. Там процветала дедовщина, а в душевой не было горячей воды. Потом был курс археологии в Кембридже, который принц едва окончил на «удовлетворительно». В общем, юность его прошла довольно безрадостно. Первым ярким и радостным событием в его жизни была любовь. Как это ни прискорбно для поклонников очаровательной принцессы Дианы, это была любовь не к ней, а к ее вечной сопернице Камилле. Тогда эта женщина еще носила фамилию Шенд, хотя уже намеревалась сменить ее на Паркер-Боулз. Правда, Эндрю Паркер-Боулз, красавец офицер королевской кавалерии, уехал служить в Германию, и отношения делались все более неясными. И тут Камилле встретился Чарльз. Интересно, что столетием раньше другой принц Уэльский (будущий король Эдуард VII) страстно влюбился в некую Элис Кеппел. Обвенчаться с ней, будучи женатым, он не мог, разлюбить — тоже. И когда Эдуард VII умирал, он звал Элис, так что законной супруге пришлось пригласить соперницу во дворец. Элис Кеппел была прабабкой Камиллы, а Эдуард VII — прапрадедом Чарльза. Об этой истории Камилла не преминула напомнить принцу в первые минуты знакомства.

Она происходила из аристократической семьи, но при этом презирала все условности — курила, сквернословила, время от времени меняла любовников. Особой красотой она не отличалась, заботами о внешности пренебрегала — никаких модных причесок, никакого макияжа и маникюра. Зато она была замечательно остроумна, решительна, очень ловка (особенно в хоккее и плавании) и вела себя так, словно она гораздо старше принца (хотя на самом деле ей было 23, ему — 22 года). Для юноши такого склада, как Чарльз, такое сочетание качеств оказалось совершенно неотразимым. Но Камилла жаждала настоящей любви, а при виде лопоухого Чарльза ее сердце, увы, не учащало свой ритм. Он сделал предложение — она отказала. Чарльз принял это со смирением — он и сам был о себе невысокого мнения… Чтобы развеяться, на полгода отправился в морское путешествие к берегам Вест-Индии. Принц даже не успел вернуться домой, как в светской хронике «Таймс» появилось объявление: Камилла Шенд и Эндрю Паркер-Боулз обручились. Прочтя газету, Чарльз заплакал.

14_kamilla
Камилла Шенд, еще не Паркер-Боулз. Конец 70-х.

А через шесть лет у Камиллы, успевшей родить двоих детей, наметился серьезный кризис в ее счастливом браке по большой любви — и Чарльз оказался тут как тут. На балу в королевском поло-клубе Камилла и Чарльз целовались прямо на танцплощадке, на виду у всех. В том числе и у Эндрю Паркер-Боулза, который, усмехнувшись, заметил: «Кажется, принцу нравится моя жена, а ей, как видно, очень нравится он». В Букингемском дворце схватились за головы: еще не хватало, чтобы Камилла развелась и сделалась женой наследника престола. Принц Филип постановил: действовать, и самым решительным образом! Для Чарльза стали подыскивать подходящую невесту. Но не такова была Камилла, чтобы позволить кому-то решать ее судьбу. Она употребила все свое влияние, чтобы Чарльз выбрал именно такую невесту, которая не смогла бы соперничать с ней, Камиллой, в его сердце. Для этой цели прекрасно годилась юная Диана Спенсер — родовитая, красивая. И, главное, совершенно неподходящая для Чарльза. Все, что любил он — охота, рыбалка, классическая музыка, архитектура, — оставляло Диану совершенно равнодушной. Когда ей после первого участия в королевской охоте, согласно ритуалу, намазали щеки кровью, взятой из распоротого охотничьим ножом живота только что убитого оленя, Диана в отвращении содрогнулась. А ведь не так давно Чарльз точно так же посвящал в охотники Камиллу, и та была в восторге от средневекового обряда!

Известно, что перед свадьбой Диану осматривал личный гинеколог королевы и объявил, что Диана здорова и невинна. По этому поводу один приятель Камиллы Паркер-Боулз даже съязвил: «Вполне может быть, что леди Диана избрана именно потому, что она осталась единственной девственницей-аристократкой брачного возраста в этой стране». Она была нежна и ранима, что может пленить кого угодно, но только не робкого Чарльза, скорее нуждающегося в опоре, чем готового стать опорой для кого-то другого. Камилла познакомила будущих супругов на скачках в Лэндлоу. Диана до поры до времени ни о чем не подозревала. Чарльз почти не сопротивлялся. Принц Филип был доволен выбором сына.

О том, как Диана впервые приехала в королевский замок Балморал в качестве личной гостьи Чарльза, вспоминал дворецкий Пол Баррелл. Диана совершила оплошность — привезла с собой всего одно вечернее платье на три дня. Ей повезло — вечера выдались теплыми, и все собирались в неофициальной обстановке — в домике для барбекю. Так что никто, кроме Пола Баррелла, не заметил ее просчета. Впрочем, простительного — Диане было всего девятнадцать лет, в то время как остальным в компании Чарльза — за тридцать, а то и за сорок. К тому же она, даром что аристократка (ее дед с материнской стороны был лучшим другом Георга VI, а обе бабушки служили фрейлинами у королевы-матери. Одна из прабабушек Дианы по отцу была любовницей Георга IV и, по слухам, даже родила ему внебрачного ребенка. Сам ее отец, Джон Спенсер выполнял почетные обязанности конюшего королевы Елизаветы), Диана работала скромной воспитательницей в детском саду и жила в съемной лондонской квартире, а вовсе не у отца с мачехой, с которыми чувствовала себя неуютно. «Она вела себя скромно, часто краснела, — вспоминает Пол Баррелл. — Со временем скудность ее гардероба заметили придворные дамы и сами заказали для нее кое-что: голубую юбку, того же цвета пиджак без воротника, туфли в тон и белую блузку с воротником-стойкой. Именно этот костюм был на принцессе, когда 24 февраля в Букингемском дворце публично объявили о ее помолвке с принцем Чарльзом».

Редкое фото: Диана с Камиллой

Подготовку к свадьбе держали в тайне так долго, как только могли. Дворецкий Пол Баррелл вспоминает: «Когда королевский ювелир Дэвид Томас принес во дворец футляр с помолвочными кольцами на выбор, слугам было объявлено, что там перстни, предназначенные для подарка принцу Эндрю к 21-летию. Хотя кольца очевидно были женскими. Чарльз попросил, чтобы выбор сделала королева. Диана потом говорила друзьям: «Я бы никогда не выбрала такое безвкусное кольцо. Я бы предпочла что-то более простое и элегантное».

Свадьба 32-летнего принца с 20-летней Дианой Спенсер, состоявшаяся в июле 1981 года в соборе Святого Павла, вызвала слезы умиления у 75 миллионов телезрителей. Вечером на праздновании сама королева Елизавета на радостях слегка подобрала юбку и лихо сплясала джигу. Всем еще долго казалось, что этот брак принесет счастье. Хотя для самой Дианы правда открылась уже в свадебном путешествии. Счастливая, восторженная, по уши влюбленная в своего мужа, она услышала, как Чарльз, запершись в ванной, шепотом клянется Камилле в вечной любви. Так начался кризис, сотрясавший британскую монархию более десяти лет.

Ситуацию усугубляло то, что по своим интересам Диана была обычной жительницей Лондона. Разве что более доброй и отзывчивой — этому научила ее работа с детьми. Став принцессой Уэльской, она получила возможность делать то, к чему давно была расположена, — помогать людям. Пол Баррелл рассказывает, какой ужас он испытал, когда ехал куда-то с принцессой, а она вдруг затормозила рядом с вульгарно накрашенной девицей в короткой юбке, мерзнущей на сыром ветру. Пока дворецкий обливался холодным потом, воображая себе заголовки завтрашних газет: «Принцесса Диана проводит время в компании проституток», его патронесса протянула девице 100 фунтов и сказала: «Купи себе что-нибудь теплое. И чтобы в следующий раз, когда я буду здесь проезжать, ты была получше одета». Причем через пару недель Диана действительно удостоверилась, что девица теперь поджидает клиентов в теплой кожаной куртке.

В первые месяцы Диана и Чарльз жили в Букингемском дворце, который, как известно, представляет собой настоящий лабиринт из бесконечных коридоров, залов и комнат. Стоило Диане подальше отойти от своих апартаментов, как она терялась. Почему-то никому не пришло в голову провести ей экскурсию по дворцу. Кое-как Диана выучила дорогу к бассейну и еще к тронному залу, где ей разрешили брать уроки балета и чечетки. Диана порхала там в трико, неподалеку от двух старинных тронов, стоявших на своих позолоченных ножках под тяжелым бордовым балдахином с золотыми кисточками. Один повыше, для королевы, другой пониже, для герцога Эдинбургского.

То и дело по вечерам, когда Диане надоедало сидеть одной, она звонила королевскому пажу: «Узнайте, пожалуйста, королева сегодня будет ужинать одна?» Тот шел докладывать и получал ответ: «Пожалуйста, передайте леди Диане, что я с удовольствием поужинаю с ней в 8:15». Венценосная свекровь ни разу не отказала ей. Но обстановка была слишком официальной для задушевных бесед. Что уж говорить о многолюдных приемах, на которых Диане теперь приходилось бывать. Королева, будучи прекрасной хозяйкой, всегда следила, чтобы ни один гость не сидел за столом дважды с одним и тем же соседом. А Диане всегда хотелось сидеть с мужем. В конце концов принцессе так все надоело, что ей стали казаться противными даже королевские собачки: во время чаепитий у свекрови эти корги мелким бесом вились вокруг Дианы, капали на ее туфельки слюной, и она их потихоньку пинала в бок. Невзлюбила она и лабрадора Сандрингема, принадлежавшего самому Чарльзу. Жаловалась: «Ты уделяешь этому животному больше внимания, чем мне». В конце концов Чарльз, которому надоело ссориться с женой из-за собаки, не нашел ничего лучше, как отвезти Сандрингема к ветеринару и усыпить. Хотя Диана ни о чем подобном не просила. Ей просто хотелось, чтобы Чарльз проводил с ней побольше времени, ведь она чувствовала себя так одиноко…

Вот с кем принцесса находила отдушину, так это с прислугой. Она часто сидела с хранителем столового серебра Виктором Флетчером. Или болтала на кухне с шеф-поваром Робертом Пайном, угощавшим ее простоватыми шуточками и домашним мороженым. Или в буфетной вытирала посуду с Полом Барреллом. «Кончилось тем, что принц Чарльз, к своему великому удивлению, застал в спальне принцессы лакея Марка Симпсона. Тот сидел на краешке кровати и преспокойно беседовал с Дианой, которую совершенно не смущало, что она недостаточно прилично одета», — вспоминает Баррелл. Этот Марк потихоньку пронес для нее во дворец бигмак из «Макдоналдса».

Именно благодаря своей дружбе со слугами Диана знала, что происходит между ее мужем и Камиллой. Однажды, дожидаясь Баррелла в буфетной, она заглянула в тетрадку, куда тот записывал ожидавшихся к столу гостей. «Мистер и миссис Оливер Хоур и миссис Паркер-Боулз к обеду», «Миссис Кандида Люсетт-Грин и миссис Паркер-Боулз к ужину», «Мистер и миссис Паркер-Боулз с детьми». И принцесса вовсе не собиралась глотать все это молча. Диана боролась за мужа, не оглядываясь ни на что, и меньше всего — на престиж английской короны. Новости, одна другой скандальнее, постоянно просачивались в прессу. То принцесса Уэльская, на третьем месяце беременности, бросится с лестницы, то станет звонить сопернице с угрозами, то на нервной почве заболеет булимией, то в отместку сама примется Чарльзу изменять… Банкир Филип Данн, рыжеволосый офицер Джеймс Хьюитт (некоторые утверждают, что именно он — биологический отец принца Гарри, хотя этот роман случился у Дианы уже после рождения младшего сына), телохранитель Барри Маннаки… Последнего свекор со свекровью спешно перевели в заштатное полицейское управление, лишь бы замять скандал. Вскоре выяснилось, что на этом история не кончилась: Барри собирался продать лав-стори с Дианой некоему таблоиду. Не прошло и нескольких недель, как он погиб. Диана не верила, что его смерть была случайной, видя в этом происки секретных служб.

Но старания предотвратить скандал были так же бесполезны, как попытка удержать воду решетом. Сначала Диана с Чарльзом приняли решение разъехаться, что невозможно было сохранить в тайне. Потом вышла книга Эндрю Мортона «Правдивая история Дианы», написанная по материалам бесед с ней. Но самым страшным ударом для королевской семьи стало телеинтервью принцессы, где она с пронзительной искренностью делилась своими проблемами и чувствами: «Я очень любила своего мужа и хотела делить с ним и горе и радость. Я думала, что мы очень хорошая пара». — «Вы считаете, что миссис Паркер-Боулз сыграла свою роль в том, что ваш брак распался?» — «Видите ли, в этом браке нас было трое. Слегка тесновато, не правда ли?». Англичане и до этого принцессу любили — за открытость, обаяние, демократичность. А тут уж, проникнувшись сочувствием, стали просто обожать. «Я хочу стать королевой людских сердец», — сказала Диана в том интервью. И поистине так оно и было! А вот монархии был нанесен ощутимый урон, ведь впервые дрязги в семье Виндзоров были выставлены напоказ. Общее мнение выразила сестра Чарльза, принцесса Анна: «Пока ты не присоединилась к нам, ничего не протекало. Но сейчас корабль получил столько пробоин, что неудивительно, если он пойдет ко дну». Принц Филип написал невестке целый ворох весьма обидных писем, в которых не перешел разве что на площадную брань. Королева очень старалась проявить к Диане милосердие и терпимость. Невестка и свекровь нередко встречались наедине, но они были такими разными… С одной стороны, Елизавета, вся состоящая из выдержки, мужества и чувства долга, с другой — искренняя, желающая простого человеческого счастья Диана. И симпатии миллионов были именно на ее стороне!

В Виндзоре, во время пожара, 1992 г.

Розовая бабушка, коричневая бабушка

«Какой ужасный был год!» — говорила Елизавета о 1992 годе. Это скупое признание было вершиной ее публичной откровенности. Но год действительно сложился для нее крайне неудачно: кроме большого публичного скандала вокруг Чарльза и Дианы вспыхнули и два маленьких — развалились браки двух других ее детей — Анны и Эндрю, которые, впрочем, сумели развестись со своими супругами довольно тихо. Вдобавок страшный пожар уничтожил девять помещений в Виндзорском замке. Но самое неприятное — подданные всерьез засомневались, а нужна ли им такая монархия? Опросы общественного мнения показали, что 42 процента граждан считают ее слишком дорогим удовольствием для налогоплательщиков, и больше половины высказали уверенность, что в ближайшие пять лет Англии предстоит стать республикой. Что ж! Елизавете пришлось пойти на уступки. Она согласилась платить налоги со своих доходов, отказавшись от древней королевской привилегии. Чтобы спасти репутацию сына (в свою очередь теперь азартно вступившего в публичные пререкания с супругой), Елизавета приняла тяжелое решение развести их с Дианой.

Пол Баррелл вспоминает: «На столе лежало письмо на гербовой бумаге Виндзорского замка, написанное таким узнаваемым четким почерком королевы. Оно начиналось со слов «Дорогая Диана…», а заканчивалось, как обычно: «С любовью, от мамы». Принцессу очень задело содержавшееся в письме упоминание, что королева посоветовалась с правительством и церковью. «Но это же мой брак! Никто не имеет права вмешиваться в наши с мужем проблемы! — кричала она. — Мне тут говорят об интересах страны. Но почему никого не волнуют мои интересы или интересы моих детей?» Диана села за стол и написала королеве ответ, попросив дать время на раздумья. Но уже на следующий день пришло письмо на ту же тему от принца Чарльза. К ярости Дианы, некоторые формулировки в письмах мужа и свекрови совпадали дословно. Например, «трагедия личная и государственная» или «удручающая и запутанная ситуация, в которой мы все оказались». Принцессу даже не спросили — все было проделано быстро, точно и максимально закрыто от чужих глаз. Леди Ди не оставили даже титула «ее королевское высочество» — отныне она должна была приседать в реверансе перед бывшими родственниками и даже перед собственными сыновьями.

Впрочем, в новом положении были и свои плюсы. Например, свобода. Теперь Диана снова получила доступ к наличным деньгам, которыми все-таки гораздо удобнее расплачиваться, допустим, в кино или в забегаловке с фастфудом. Пол Баррелл вспоминает: «Первым делом Диана распорядилась отнести двадцать своих платьев и костюмов в секонд-хенд, и на одном этом выручила около 11 тысяч фунтов наличными. Так молодые принцы впервые увидели бумажные деньги, и они им страшно понравились. Особенно тем, что на банкнотах — лицо королевы. Пятифунтовую бумажку принцы тут же прозвали «голубой бабушкой», десятифунтовую — «коричневой бабушкой», а пятьдесят фунтов — «розовой бабушкой». Именно «розовую бабушку» Уильям с Гарри наперебой старались схватить, когда мать, смеясь, раздавала им деньги».

Тем временем Чарльз окончательно и бесповоротно достался Камилле Паркер-Боулз. Все, что Диана могла сделать — это немного отомстить, демонстративно уехав к новому другу — Доди аль-Файеду, ровнехонько в те дни, когда бывший муж давал в своей резиденции прием в честь 50-летия Камиллы. В газетах фотографии Леди Ди в купальнике, рассекающей с Доди на водном мотоцикле, совершенно затмили репортажи с юбилея Камиллы… А через два месяца принцесса погибла в автокатастрофе. Причем на свет, как на грех, выплыло ее письмо: «Я чувствую, что моя жизнь в опасности. Думаю, мне хотят подстроить автокатастрофу — сделать что-то с тормозами моей машины, чтобы принц Чарльз смог снова жениться. Вот уже пятнадцать лет система пытается меня доканать, оказывает психологическое давление». Разумеется, доказательств, что к смерти Дианы как-то причастен кто-то из королевской семьи, не обнаружилось. Но англичанам, горько оплакивающим свою любимицу, хватило и смутных подозрений. Королева никогда не была так непопулярна, как в 1997 году. Ее повсюду встречали холодным молчанием, а Елизавета знай себе исполняла свой вечный ритуал, потому что считает: именно на традициях, живым символом которых она сама является, держится Англия, которой она поклялась служить…

С тех пор минуло 25 лет. Чарльз давно женился на своей Камилле (церемония по настоянию королевы была гражданской, довольно скромной, и сама Елизавета на ней не присутствовала). Любимый внук королевы, второй после отца в очереди претендентов на престол — принц Уильям тоже женился, на Кейт Миддлтон, у них уже трое детей. Елизавета успела понянчить правнуков…

Королева с мужем Филиппом, внуком Уильямом, его женой Кэтрин и их детьми: принцем Джорджем и новорожденной принцессой Шарлоттой Елизаветой Дианой. На на заднем плане — невестка Камилла. Хочется предположить, что Чарльз — фотографирует. 2015 г.

Одно время поговаривали, что, как только у Уильяма появится наследник, будет изменен порядок престолонаследия. Все-таки слишком многие не простили Камилле Паркер-Боулз несчастий принцессы Дианы, и в некоторых странах Британского содружества (в том числе Канаде и Австралии) нет-нет, да и заговаривали о желании выйти из Содружества, лишь бы не считать себя подданными мужа Камиллы. Всеобщая любимица Кейт в роли жены короля устроила бы всех — ее популярность приближается к популярности Дианы, да и уроки правил поведения королевских особ, которые давала красавице герцогине сама Елизавета, Кейт схватывала на лету. Но вопреки ожиданиям, ни на какие шаги в этом направлении королева так и не пошла, и королем в итоге стал Карл (Чарльз) III, а его Камилла — королевой-консортом.

Но возвратимся к Елизавете. Чтобы снизить недовольство подданных, ей пришлось согласиться на урезание королевских финансов. С тех пор, отдыхая в Балморале (в отличие от Букингемского дворца замок в Балморале принадлежал королеве лично, и расходы на его содержание шли из ее собственного кармана, а не из казны), она сама гасила за собой свет в комнатах и не включала отопление даже в холодные ночи. Но все это — мелочи по сравнению с тем, что монархию удалось сохранить. Со временем англичане перестали сердиться на королеву и снова полюбили ее — как и 70 лет назад, когда она взошла на трон молодой, грациозной красавицей. Впрочем, подданные не прочь были над Елизаветой и немного подшутить. По случаю 60-летия царствования рядом с Тауэрским мостом была установлена скульптура ее величества, собранная (видимо, не без намека на экономность королевы) из старых электрических приборов: чайников, тостеров, соковыжималок и кухонных комбайнов. Впрочем, королева Елизавета  умела ценить иронию, она и сама не прочь была немного посмеяться над собой, вспомнить хотя бы ее недавнее виртуальное чаепитие с мишкой Паддингтоном к 70-летнему (платиновому) юбилею царствования. А до этого — видео с Джеймсом Бондом к Олимпиаде 2012 года.

https://www.youtube.com/watch?v=7UfiCa244XE

И вот теперь Елизаветы II нет. XX век окончательно ушел 8 сентября 2020 года. Вряд ли кто-то сумеет побить рекорд королевы по длительности пребывания на Британском троне. И тем более — ее рекорд по достоинству и безупречной жизни.

Ирина Стрельникова #совсемдругойгород

Елизавета II в Москве, 1992 г. Фото: Ю.Феклистов
18_elizaveta_ii_semia
Королева в окружении наследников: Чарльза, Джорджа и Уильяма (каждый из этих троих имеет все шансы стать английским королем), 1915 г.
19_elizaveta_ii
В собственном кабинете в Букингемском дворце    

P.S. И еще королева — это, конечно, действующий чемпион мира по шляпкам. Их у нее несколько тысяч, настоящая коллекция!

     

      

        

       

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *